В одной из предыдущих статей я говорил о том, что художники позволяют «нам соприкоснуться с какими-то другими, параллельными мирами».
У меня на этот счет есть две, практически противоположные, версии. И обе мне одинаково нравятся.

• Мир настолько неисчерпаем и бесконечен в своем разнообразии, что все, что мы можем себе вообразить, уже где-то существует. Мы только иногда как бы получаем возможность краем глаза заглянуть туда.

• Все, что мы себе представляем, воображаем, где-то материализуется и становится реальным. Где-то в другом, параллельном мире. А может и не только в параллельном. То есть мы не заглядываем в уже где-то существующее, а своим воображением создаем новые реальности.

Поэтому я не люблю тупое копирование ради самого копирования, то есть всякие гиперреализмы. Там нет искусства, нет акта творения. С копированием давно и прекрасно справляется фотокамера.

Меня лично привлекают попытки создания чего-то нового, пусть даже не всегда удачные попытки, и не всегда понятные. Они всегда, хоть в какой-то степени, расширяют сознание зрителя, если только этот зритель хочет этого расширения.

А если не хочет, то ищет только знакомое, узнаваемое и понятное.

В этой связи мне часто вспоминается один замечательный рассказ Толкина — того самого создателя романа «Властелина колец» — «Дерево и лист» (Tree and Leaf). В нем «небесная канцелярия» решает поместить художника в нарисованный им мир, когда тому приходит время отправиться в «дальнее путешествие».

«… Тут он обернулся к пастуху.
— Скажите, вы то хоть должны знать, как она называется,
эта страна?
— Страна Ниггла. Разве вы не знали? Ведь это картина
Ниггла, во всяком случае, большая часть. А недавно здесь
появился еще сад Пэриша.
— Картина… — Пэриш был ошеломлен. — Выходит, ты все это
нарисовал, еще тогда… Никогда бы не подумал. Что же ты мне
раньше не сказал?
— Он пытался, — ответил за Ниггла пастух. — Давным-давно.
Но вы не обращали внимания, и даже собирались залатать этим
холстом крышу. Вы ведь с женой называли картину не иначе как
«Ниггловские штучки», или попросту «мазней».
— Но тогда все было какое-то не настоящее.
— Конечно, ведь это был только проблеск. Но любой проблеск
можно уловить, стоит чуть-чуть постараться. …»